Оборванная ветвь. Власть переходит к наместникам.
   Сын Эарнила Второго, тридцать четвёртый король государства Гондор, был последним правителем в третьей эпохе. Эарнур был блестящим полководцем, что немудрено, коли учесть несомненные таланты в военно-тактической сфере его отца, спасшего страну от катастрофы и победившего в борьбе с кибитниками. Однако Эарнуру недоставало прозорливости. Доблестный воин, он ответил на вызов непобедимого Короля-Чародея, питавшего злость к мужу Гондора со времени уничтожения Ангмара. Вследствие этого поступка государство лишилось своего законного властителя: никто не видел ни самого короля, ни кого-либо из его рыцарей, после того как они отправились к Минас-Моргулу, резиденции назгулов. Наследника Эарнур после себя не оставил, так как предпочёл в своё время военные искусства женитьбе.
Вот так и получилось, что с 2050 года Т. Э. и до самого конца эпохи корона Элендила была забыта на гробнице короля Эарнила II, там, где оставил её его сын. После исчезновения Эарнура не было такого претендента на трон, чьи бы права не могли подвергнуться сомнению. А так как все боялись очередной гражданской войны, от которой великое государство людей могло бы и не оправиться, власть практически целое тысячелетие принадлежала наместникам.

   Наместники изначально назначались королями и правили от их имени только с высочайшего позволения. Они замещали владыку в случае его отсутствия, болезни и в период между смертью сюзерена и восшествием на престол его официально признанного наследника. Так повелось, что изначально они выбирались из рода Хурина (наместника двадцать шестого короля Минардиля), и, со временем, наместничество стало также передаваться по наследству от отца к сыну.
Первым из них, действовавших самостоятельно, был Мардил Верный, заслуживший своё прозвище своею чрезвычайной преданностью монарху (известно, что он пытался предотвратить гибель Эарнура от рук Предводителя Назгулов и служил ему верой и правдой). В 2050 году он поклялся, что взял бразды правления в свои руки только до прибытия истинного короля, ибо участь Эарнура была неизвестна, и надежда, хоть и призрачная, на его возвращение всё же существовала в сердцах людей. С этого времени каждый наместник, вступая в свои права наследника, произносил клятву "хранить жезл и править именем Короля, пока он не вернётся", хотя несколько столетий спустя этими словами лишь отдавалась дань древнему ритуалу. Многие верили в будущее возвращение короля, но сознание того, что это произойдёт совсем нескоро, охлаждало пыл и постепенно истончало людскую надежду.
Власть наместника была столь же полной, как и власть короля. Однако королевский трон пустовал, регалии - корона и жезл - оставались неприкосновенны, а королевское знамя с определённым гербом и знаками не могло явить себя миру.
Наместников было много, но о деяниях каждого из них мало что можно сказать. Единственными не поддающимися сомнению фактами являются их имена и время их правления, но вряд ли стоит перечислять пустые слова и цифры.
Период правления наместников вряд ли можно было назвать спокойным. Государство всё это время пребывало в состоянии войны: следовало оказывать сопротивление то Саурону, набирающему силы и всё более укрепляющему и без того отнюдь не маленькое влияние, то племени истерлингов, то оркам, то корсарам из Умбара. В 2063 - 2460 году был Бдительный Мир, который для гондорцев ознаменовался разрушением Осгилиата, что произошло вследствие нападения чёрных уруков, прислужников затаившегося в Минас-Моргуле Саурона. Постоянные стычки с многочисленными врагами так и не давали покоя Гондору.

   И только вступивший в должность наместника в 2489 году Кирион сумел изменить ситуацию в какой-то мере к лучшему.

Битва на полях Келебранта

Первые двое посланников отправились в путь в десятый день месяца сулимее, и в конце концов именно один из них смог добраться до земель эотед. Имя этого человека было Борондир, который был великолепным всадником и, говорят, принадлежал к роду некоего военачальника северян, в древние времена служившего в Гондоре. О других посланцах с тех пор больше никто и не слышал, кроме товарища Бородира, которого подстерегли и убили из засады. За Бородиром также гнались и старались его убить, но резвость коня и удача помогли ему избежать гибели.
Наконец, через пятнадцать дней, он добрался во владения Эорла, и измученный и оголодавший (запасы его провизии кончились ещё за два дня до прихода), передал важную весть владыке эотед.
Эорл погрузился в тяжёлые раздумья, но размышлял он не долго. Он дал обещания помочь правителю Мундбурга (так северяне называли столицу Гондора) и сразу же созвал совет старейшин, начав приготовления к великому походу. Но всё же оно заняло достаточно много дней, так как нужно было созвать войско, устроить смотр и подумать о том, как защитить свои родные земли. Люди севера жили в мире и далеко от войны, но всё могло измениться, как только бы враги узнали, что повелитель эотед уехал далеко на юг. Но всё же идти на войну, кроме как со всеми силами, было для него бесполезно, поэтому следовало либо рискнуть, либо отказаться от своего слова.

Северяне. Рисунок Merlkir.

Наконец армия была собрана, а оставшиеся сотни воинов остались охранять женщин и стариков, и свои дома. В шестой день месяца вирессе огромный эохере выступил в молчании в поход, откинув страх и неся в сердце мало надежды. Здесь было около семи тысяч всадников в полном вооружении и несколько сот конных лучников, которые также могли пригодиться на войне. По правую руку от Эорла ехал Бородир, который должен был служить проводником.
За время похода великое войско никто не смел потревожить. Любая сила, будь она злая или добрая, завидев его, уступала ему дорогу. Армия шла всё дальше на юг, и уже добралась до южных концов Лихолесья, где теперь кишели балхот (как называли кочевников в Гондоре), но здесь она также на удивление не встретила никакого сопротивления. Когда же войско приблизилось к Дол Гулдуру, то заметило странный туман, идущий со стороны Двимордена, гибельного края (Лориэна), который струился теперь впереди дороги всадников и отбрасывал тень Тёмной Крепости.
Эорл не отступил из-за этого тумана и повёл своих людей дальше. Но их встретила странная тишина, с ощущением, что будто копыта их лошадей не касаются земли.
На третий день такого пути туман рассеялся, и впереди уже показались Отмели. Эотед добрался на сюда куда раньше, чем можно было надеяться.

А в это время на юге огромное войско диких людей опустошило Рованион и на плотах пересекло Великую Реку. В то же время орки, повинуясь некому замыслу, спустились с гор, чтобы помочь захватчикам. Пришельцы захватили Каленардон.
Северная армия Кириона находилась в отчаянном положении. Потерпев поражение в Уолде и будучи отрезанной от Минас-Тирита, она была вынуждена пересекать реку Светлимку, где её внезапно атаковали орки. Гондорцев начали теснить к Андуину. Последняя надежда уже угасла, как в этот момент неожиданно подошли Всадники и ударили в тыл вражьему войску. Ситуация коренным образом изменилась, и враги были отброшены и разбиты наголову. Эорл повёл своих людей в  погоню, и так велик был страх перед его воинами, что захватчики даже в Уолде ударились в панику.
Гондор выстоял перед лицом ужасной катастрофы.

Итог:

Вторжение балхот в Гондор провалилось. Они смогли захватить Каленардон и почти уничтожить гондорскую армию, но приход Эорла Юного с войском всё изменил. Победа осталась за силами высоких и серых людей. Вследстии этой победы образовалось ещё одно славное королевство.

Итак, новая подборка творчества участников форума Время Легенд. Жена Моряка. На этот раз можно увидеть и поэзию, и прозу, и арт. Полет свободы, тяжесть войны и прекрасные страницы истории - добро пожаловать в прекрасный мир Арды глазами наших игроков.

Свобода

Бессмысленно бегут пустые мысли,
Впадают в судорожно-быстрый мрак -
И видно сквозь убийственную призму
Осколки чувств... Мой Бог, какой пустяк!..

Любовный яд был создан на погибель
Живой души всего людского рода;
Мудрец-старик и юноша невинный
Покорно подставлялись под оковы.

Их ожидали гордости утрата,
Намеренная ложь самим себе,
Извечная необходимость платы
Оскалившейся ветрено судьбе...

Кто неподвластен этому недугу,
Не щепка тот в безудержных штормах;
Кто льдом холодным скроет свой рассудок -
Не ведает, что есть на свете страх.

Тот ничего не должен никому,
И боль внутри его не рвёт на части.
Он подчинён лишь Богу одному,
Живёт легко и получает счастье.

И он не сетует слепому Року,
Коли его не любит кто-то там:
Ведь в рабстве добровольном нету прока,
Как радости нет от смертельных ран.

Вы любите? - Скорее нет, чем да.
А почему? - Да разве вы поймёте?
Свобода - одинокая звезда,
Её не отыскать в любви полёте. (с) Анкалимэ

Страницы истории
Основано на квенте Лайкалассе, коей весьма много листов. Стихи принадлежат леди Лаириэль
Разбирая старые записи, я нашла несколько листов выцветшего от времени пергамента.
На одном из них засохли пятна крови. Стих, что проступал багровыми строками, был записан во время первого Разорения Дориата, когда феанариони пришли требовать Сильмарил у Диора. Я не присутствовала там, поскольку наша семья к тому времени ушла в Нан Татрен, вняв предостережению Оннаквентариэль Пророчицы. Пятна крови - мои собственные, полученные от кинжала приблудного орка-разведчика, который попался нам по пути в новое убежище. Не смогу объяснить, что за порыв двигал мной, но мне захотелось записать сей плач чернилами, похожими на кровь.

Второй лист изготовлен в начале нынешней эпохи, но стих на нем совсем новый. Мой двоюродный брат Амрат сочинил его перед самым отплытием из Митлонда буквально несколько дней назад. Еще длится война, но его сердце уже не в силах выдержать бремя, и оттого он покинул нас.

И третий лист из холщовой ткани я использовала сама год назад. Мне захотелось собрать самые светлые воспоминания, всю свою любовь к Эндорэ Мельда и выразить ее в песне, что остается людям. Писалось в Лориэне, перед одной из статуй владыки Амрота, что в Карас Галадоне. Ее я и срисовала.

(с) Лаириэль

Зов войны
Да, великая война с Сауроном, длившаяся не одну сотню лет, кончилась 12 лет назад. Для кого-то она всего лишь дурное воспоминание, для других – великий ужас. Безусловно, война всегда была несчастьем. Я никогда ее не забуду, наверное. До сих пор я помню звон клинков, крики воинов, идущих в атаку, рычанье орков и троллей. Помню стоны умирающих, помню стрелы, затмевающие ярко горящую в небе луну. Помню все это, будто это было вчера.
Я родился в небольшом городке на полпути от Минас-Тирита к Дол-Амроту. Я был старшим ребенком в семье. У меня были еще две сестры, Альдара и Ниэлла, они были младше меня на 3 и 4 года. Мой отец был столяром, но знал все ремесла и многому меня научил. Мать шила и продавала ткани. Я хорошо помню ее гигантский станок.
Когда мне исполнилось 12 лет, мы переехали в Минас-Тирит, куда нас пригласил мой дядя Гарендур. Профессии моих родителей не изменились с переездом: отец работал с деревом, мать ткала. Минас-Тирит показался мне огромным, высоким городом. Потрясающие мое воображение стены из белого камня, удивительная архитектура, статуи королей прошлого. Хотя я частенько вспоминал свой первый дом, бескрайние поля и реки, рощи.
До 17 лет я пробовал заниматься различными ремеслами, но что-то не заладилось. По достижению этого возраста, я пошел в Гондорскую армию. Я был хорошим солдатом, отлично фехтовал и даже занял второе место на соревнованиях между отрядами. Я тогда думал, что лучше службы быть не может. Так я думал до того, как побывал в Осгилиате.
Шла война и наш отряд послан в Осгилиат на подмогу Боромиру. Помню, как мы туда шли. Я думал, что смогу разбить всю мордорскую армию в одиночку. Как я ошибался! Хорошо помню свой первый бой. Настоящий бой не похож на тренировочный. Когда на тебя бежит полсотни орков, думать о приемах некогда. Помню я их звериные оскалы, хриплые крики на мерзком языке. Я боялся, хотя не был трусом. Помню, как всадил своему первому орку меч в брюхо. Страх после этого прошел, вместо него появилась дикая ярость. Мы разили орков, положили их не одну тысячу. В конце концов мы выиграли этот бой. Долго таких крупных боев не было: лишь стычки. Боромир покинул разрушенный город, а Фарамир отправился в Итилиэн. Долгое время боев не было. Но Фарамир вернулся, а за ним и враги… Тогда мы долго их сдерживали. Я положил за неделю, наверное, сотню, а то и полторы сотни орков. Но орки - не самый страшный враг. Были и другие: свирепые и жестокие вастаки и харадрим, но эти воины тоже не были нашим самым ужасным противником. Назгулы! Вот где был страх. Когда я впервые услышал их вопль, я бросил меч и щит и побежал. Я боялся их, но не только я один. Многие при их виде теряли сознание, бросались бежать. Выдерживал разве что Фарамир.
Мы не могли вечно сдерживать врагов в Осгилиате. Пришлось отступить. Я сражался при осаде Минас-Тирита. Чуть не погиб в бою - спас доспех. Я хорошо помню клич рыцарей из Дол-Амрота, с которым князь Имрахил повел их в бой. Помню трубы рохана, когда храбрые всадники пришли нам на помощь. Никогда этого не забуду. Помню и набат колоколов, когда появились умбарские корабли. К счастью, как потом выяснилось, это был наш король Эллесар. Сражался я и у Черных врат , когда на нас пошли полчища троллей, орков, людей тьмы. В том бою я проявил себя как героя и даже по окончанию войны получил награду от самого короля за храбрость. Помню я крик «Орлы летят, орлы!».
Сейчас я живу в Минас-Тирите. Я женился, у меня двое детей. Мои родители уехали на родину, Альдара работает сиделкой в палатах исцеления, а Ниэлла вышла замуж и уехала в Анфалас. Я работаю писарем, бросил военное дело. Но, наверное, никогда не забуду эту войну. Пусть же живет и здравствует король Эллесар! (с) Фардин

Власть памяти
Заплетается стеною вереск,
Покрывая землю полотном.
Заверни игольчатой стрелою
Десять листиков его винтом.

Вьется облако - тень на равнине,
Сосны отражают небеса,
Синева и зелень - не покинешь
Больше эти стройные леса.

Воздух горный, запах разнотравья,
Птичий щебет и тепло воды...
Сохрани те листики - во здравье -
И благословит их тень звезды.

Та звезда, что засияла снова  мире,
Тихой ночью - шорохом воды
Унесет и листики с печалью,
И останутся - лишь он и ты. (с) Эрендис